Лет в тринадцать, апофеоз подросткового бунта, идеальный мужчина представлялся мне этаким Куртом Кобейном - тощим и патлатым, с гитарой, сипящим что-то про heart-shaped box. Сама я была с пелёнок влюблена в пухлощёкого пай-мальчика, в то время как меня приглашали "на мороженое" ровесники моего отца. Иногда мне кажется, что эта фаза не завершилась.